Первые изыскатели, пришедшие в 1912 году на Мурман, чтобы разведать места для строительства морских причалов, составили детальное описание восточного берега Кольского залива у Семеновых островов. Этот документ позволяет и сегодня, десятилетия спустя, зримо представить, что они увидели.
«В южном колене залива, - пишут изыскатели, - более или менее плавные склоны берегов покрыты мелким березняком и, постепенно повышаясь, переходят в холмистое плато, одетое редким хвойным лесом. За этим возвышенным плато, как за перевалом, следует почти всюду болотистая безлесная котловина, а по ней в нескольких местах протекают ручьи, берега которых густо покрыты лиственным кустарником. Далее в глубь материка, за низиной, начинается склон к береговым горам, одетый редким сосновым лесом, постепенно к вершине пропадающим».
В нашем воображении это выглядит так: мелкий березняк - на первой террасе, хвойный лес с березовыми рощами - на холмистой второй. А что касается болотистых котловин, то мы видим их и сейчас - за чертой города, среди окружающих сопок. Даже Зеленый мыс, отделяющий ныне Росту от центра Мурманска, был тогда действительно зеленым - не случайно же первопроходцы дали ему такое название. Известный географ и путешественник Федор Литке, побывавший в Кольском заливе летом 1822 года, писал, что его берега в южной части покрыты «березовыми и еловыми рощами». Да и в начале этого века на склонах и вершине Зеленого мыса росли высокие ели, раскидистые сосны, а между ними - островки березок и рябин. Деревья окружали и Семеновское озеро.
Владычицей мест была тишина. На берегу одиноко стояла древняя избушка столетнего рыбака, бывшего солдата Семена Коржнева (или Коржева). «Пол в избушке был земляной, - вспоминал впоследствии на страницах газеты «Полярная правда» один из первых строителей нашего города Николай Владимирович Доризо. В очаге все время светились «живые» угли. Над ними висел котелок. Угли нагревали камни, горячие камни давали тепло. Вместо трубы - отверстие в потолке. Нары из жердей, покрытых ветками. Вот и все убранство жилья. Правда, у Семена было старое ружье. Отдача такая, что на ногах трудно удержаться».
Хозяину этой бревенчатой постройки принадлежала тоня в бухте «Семенова корга». Ее название, как и названия Семеновых островов, Семеновского озера, вероятнее всего, не связано по происхождению с именем самого Семена Коржнева. Семенова корга как семужья тоня известна с XVI века - она была промысловым местом мунномашских (кильдинских) саамов.
Оленьи стада саамов кочевали летом неподалеку от берега, в сопках.
Изредка проходили по заливу лодки рыбаков из соседней Колы. Семен Коржнев привык к одиночеству и тишине. «Весь обросший, - вспоминал Н. В. Доризо, - седой, без шапки, в толстом холщовом зипуне, перехваченном поясом, в замасленных брезентовых брюках, в сапогах, от которых пахло ворванью, Семен Коржнев ничем не отличался от других рыбаков. Они приезжали сюда из соседней Колы и жили в избушках-времянках. Мы часто покупали у них на уху палтуса, треску, озерную рыбу. Придешь в пустую избушку, деньги положишь, рыбу возьмешь - и к себе, на судно. Весов не было, торговали на штуки. Доверие было полное, нигде и ничего не запиралось... Многие из них - потомки ссыльных. Но очень добродушные, честные, приветливые люди. И себе на уме, с хитрецой: приучили купцы, которые приходили сюда на ботах и парусниках за соленой рыбой... Ловили они в заливе на шняках и карбасах. Это была тяжелая работа. Вернувшись после осмотра сетей, неводов, мереж и небольших ярусов в свои шалаши, любили тянуть чаек...»
Есть и такая легенда: когда первые изыскатели прибыли на Мурманский берег, тут не было никаких признаков обитания человека, кроме лодки, перевернутой на берегу вверх килем и почерневшей от времени, воды и ветра. Лодка и стала первым прибежищем для русских мужиков, пока они не поставили жилье. Писатель А. Кожевников, автор романов «Живая вода» и «Брат океана», а в прошлом - рабочий на строительстве Мурманской железной дороги, слышал именно эту легенду.
относятся к семидесятым годам прошлого века, предложения об этом внесли еще участники экспедиции, снаряженной в 1872 году на шхуне «Полярная звезда». Однако первый отряд изыскателей высадился на Кольском побережье только сорок лет спустя.
Работы подтолкнула империалистическая война. С началом ее Черное и Балтийское моря оказались блокированными неприятелем. России настоятельно потребовался порт, который мог бы обеспечить бесперебойную приемку военных грузов из Англии и Франции.
Сначала строители поставили на Кольском заливе временную деревянную эстакаду, к которой сразу же начали швартоваться корабли. В мае 1916 года из Петрограда через Архангельск на первом рейсовом пароходе прибыл начальник строительства причальных линий Борис Евгеньевич Веденеев. К апрелю 1917 года в районе Семеновых островов была сооружена причальная линия на пять пароходов, оборудованная перегрузочными устройствами и складами. Одновременно шло строительство железной дороги, необходимой для перевозки военных грузов. Ее протяженность от Петрозаводска до Кольского залива превысила тысячу километров. Строили дорогу рабочие, набранные по вербовке в Новгородской, Тамбовской, Смоленской, Рязанской, Калужской, Тульской и других губерниях средней России. При найме все они сдавали паспорта, а взамен получали номерную бляху. Наибольший номер, который удалось обнаружить, - 102344.
Среди этой массы людей насчитывалось несколько тысяч военнопленных. На самых ответственных участках были расквартированы военизированные батальоны. Работать приходилось по двенадцать-четырнадцать часов в сутки и в основном - лопатой, киркой, тачкой. Строители пробивались через валунные залежи, речки, болота. Никто не имел права отказываться от ночной работы, причем платили за нее так же, как за дневную.
Тяжелыми были и условия жизни. Многие рабочие приезжали на строительство плохо одетые, в опорках на ногах. Летом их селили прямо под открытым небом, а зимой, несмотря на заполярную стужу, - в наскоро построенных бараках. Бараки были длиной 12 саженей, шириной - 3 сажени, высотой - 1,3 сажени. (Сажень, как известно, равна 213,36 см.) Барак делился глухой дощатой перегородкой на две половины, с отдельными входами. В каждой половине стояло по печке, сделанной из железной бочки. Когда печку топили, температура поднималась до тридцати градусов, а через дватри часа падала до нуля. Четыре подслеповатых барачных окна размером 20 на 10 вершков, то есть 90x45 сантиметров, едва пропускали свет...
Не лучше обстояло дело с питанием. В архиве краеведческого музея хранятся телеграммы и документы, в которых говорится, что часто рабочих кормили тухлым мясом, хлебом, выпеченным из испорченной муки, а иногда вообще по нескольку дней не давали продуктов. Настоящим бичом была цинга.
И все же, несмотря на трудности, железная дорога в Мурманске была построена очень быстро - с января 1915 года по ноябрь 1916 года. Ее сооружение шло широким фронтом одновременно из нескольких пунктов. Это было смелое для военного времени новшество, не часто применявшееся в практике мирового железнодорожного строительства.
...Так ушла тишина из Семеновской бухты. Была предрешена и судьба лесов, которые росли на берегах Кольского залива. Их «съел» лесопильный завод в Дровяном, снабжавший молодое поселение строительными материалами. К тому же территория строительной площадки все время расширялась. Изыскатели, исходя из перспектив развития города, правильно рассчитали, что со временем четырехверстная полоса между мысами Зеленым и Халдеевым станет мала. Они нашли еще удобные районы для строительства пристаней и портовых сооружений - два на восточном берегу залива и два на западном. Выбор пал на участки от Зеленого мыса до устья реки Росты (три с половиной версты), от Халдеева мыса до Шелихи (две версты), у Дровяного мыса и, наконец, близ устья реки Лавны.
До осени 1915 года конечный пункт железной дороги называли «Семеновская бухта», затем - «Мурман». В июне-августе 1916 года в правительственных кругах России был решен вопрос о преобразовании поселения в город. Ему придумали «царственное» имя - Романов-на-Мурмане. Впрочем, продержалось оно всего полгода. В апреле 1917 года, после свержения с престола последнего отпрыска династии Романовых, город принял свое нынешнее имя - Мурманск. Иными словами,«город на Мурмане». А Мурманом, как об этом пишет В. Даль в толковом словаре русского языка, издавна и до наших дней называется побережье Баренцева моря от Норвегии до мыса Святой Нос.
Впоследствии понятие «Мурман» перенесут на всю территорию Кольского полуострова. Но все это еще будет. Пока идет только 1916 год... Какие есть улицы
