Ежегодно в Праздник Победы, склоняя головы, мы вспоминаем всех погибших за
счастье, свободу и независимость нашей Родины. Среди них - Анатолия Бредова,
Ивана Сивко, Александра Подстаницкого и многих других наших земляков. Анатолий
Бредов и Александр Подстаницкий в Мурманске росли, учились и работали. На
траулере «Профинтерн» плавал волжанин, сын балтийского матроса, штурмовавшего
Зимний, - Иван Сивко.
Все трое - парни как парни.
Один любил электротехнику.
Другой - небо и поэзию.
Третий - море.
В разное время и на разных участках фронта сражались они. Но все трое погибли
геройски, вписав свои имена в историю войны на Севере. Вот почему, когда в
годы семилетки 1959-1966 годов рождались северные кварталы Мурманска, первыми
на табличках улиц появились их имена.
Иван Сивко в августе 1941 года находился в составе морского десанта, который сдерживал натиск гитлеровцев на одной из высот у реки Западная Лица. Краснофлотец остался один против врагов, окруживших его. Надеясь на легкую победу, они шли чуть ли не в полный рост. И тогда... Впрочем, обратимся к отрывку из документальной повести Александра Золототрубова «Иван Сивко, рыбак»:
«Иван выхватил из-за пояса гранату и швырнул ее. Несколько егерей осталось
лежать, остальные отхлынули назад, прячась за камни.
Сивко не успел сделать и выстрела, как егеря снова пошли в атаку. Ну да, точно,
это горные стрелки, на касках - черная свастика, а в петлицах шинелей пестрят
вшитые эдельвейсы. Иван выстрелил по фашисту, который хотел прыгнуть в окоп.
Другой, высокий, долговязый гитлеровец неуклюже побежал к блиндажу. «Ишь,
куда полез, хочет меня сзади...», - горячился Сивко. Он нажал спусковой крючок,
но выстрела не последовало. Передернул затвор. Пусто, ни одного патрона. Что
ж, Сивко пойдет в штыковую. Но тут он вспомнил о своей последней гранате.
Выхватил ее из-за пояса и хотел было швырнуть в гитлеровцев. Нет, сейчас он
не бросит ее. Пусть фашисты подойдут ближе.
Егеря уже совсем оправились и теперь ползли к высоте. Тишина обрадовала
их, они поняли, что у русского кончились патроны...
Сивко вылез из окопа и стоял теперь во весь рост. Пусть дадут по нему очередь,
и делу конец. Но фашисты не стреляли. Иван еще крепче сжал гранату. Последняя...
Сивко смотрел на ползущих егерей, а сам на секунду перенесся в родные края.
Вся его жизнь, как в кинофильме, промелькнула перед глазами. Вот он с отцом на реке бакены зажигает, а вот мать провожает его в Мурманск и говорит, чтобы поберег себя, а то ей больно будет, если Иван ослушается. Вспомнился капитан траулера Павел Петрович Замятин, которому Сивко обещал вернуться после службы на судно и учиться на тралмейстера...
- Рус, сдавайс! - раздалось совсем рядом.
Фашисты уже бегут по окопу, а другие подползли к самому брустверу. Пора.
Сивко занес над головой гранату. Он увидел, как в страхе гитлеровцы отпрянули
назад.
...И тогда Сивко громко крикнул:
- Русские в плен не сдаются!
И бросил гранату в гущу егерей.
...Еще над сопками курился дым, еще в лощине не утихла стрельба, когда морские
пехотинцы, разбив егерей, поднялись на высоту. У окопа Ивана Сивко они увидели
опаленный гранит. Вокруг валялись трупы фашистов. А вот у камня винтовка героя.
И обгоревшая бескозырка. Политрук бережно поднял ее, подержал в руках.
- Перед боем надел...
...И когда немцы были разбиты у Западной Лицы и долина фашистской смерти
стала Долиной жизни, Долиной нашей победы, один из парней, знавший Сивко,
выдолбил штыком на скале: «Высота имени Сивко. Сними бескозырку, товарищ!»
А ниже кто-то подписал: «Твое имя я дам сыну». 26 фашистов уничтожил в боях
комсомолец Иван Сивко. Правительство присвоило ему посмертно звание Героя
Советского Союза. Тралфлотовцы в честь его назвали
промысловое судно.
«Мне довелось более четырех лет ходить в море на траулере «Иван Сивко», -
писал в «Полярной правде» 10 сентября 1967 года капитан И. Л. Пустовалов.
- В столовой команды висел портрет Ивана, и под ним был помещен рассказ о
его подвиге. Отмечая годовщины нашей победы над Германией, моряки чтили память
героя минутой молчания».
Улица Анатолия Бредова лежит на гребне сопки в северной части города. От кинотеатра «Мир» к ней ведут пролеты крутой длинной лестницы. Есть памятники герою - на проспекте Ленина и на судоверфи, есть и траулер, носящий его имя.
Анатолий Бредов был тоже наш, мурманский. Вот краткие анкетные данные. Родился в 1923 году. До Мурманска жил в Старой Руссе. Отец, Федор Михайлович Бредов, - коммунист с 1917 года, комиссар Красной гвардии, участник гражданской войны. В Мурманске работал в строительных организациях. Анатолий, его сын, учился в 10-й школе. Неплохо рисовал. Рабочий путь начал на судоверфи, учеником электрика. Там же его приняли в комсомол. Когда началась война, работал на переоборудовании траулеров в военные корабли и на сооружении оборонительных линий.
С апреля 1942 года - в действующей армии под Мурманском. Пулеметчик, комсорг роты. Получил звание сержанта. В сентябре 1944 года принят кандидатом в члены партии. Когда началось наступление наших войск в Заполярье, со своей ротой вышел в тыл егерям. Получил ранение. Накал сражения был таков, что не выдерживал даже «максим». Но Анатолий Бредов со своими друзьями выполнил приказ - не уступил врагу стратегическую высоту. Он погиб 11 октября 1944 года, подорвав себя и врагов последней гранатой.
Жители нашего города горячо откликнулись на призыв увековечить память о Герое Советского Союза Анатолии Бредове. В 1954 году, через десять лет после гибели пулеметчика, началась застройка поселка его имени, а 9 мая 1958 года на проспекте Ленина открыт монументальный памятник. Скульпторы заслуженный художник РСФСР Г. Д. Ястребенецкий, В. Н. Татарович и А. И. Долиненко запечатлели Анатолия Бредова в момент подвига.
Улица имени Александра Подетаницкого пролегла в новом районе по соседству с улицей А. Бредова. Главная ее достопримечательность - Межсоюзный Дворец культуры, открывший свои двери в феврале 1972 года. Первыми его гостями, наряду с представителями общественности города, были строители передовой бригады Ивана Петровича Корнева. Много труда вложили они в возведение этого красивого здания.
Саша Подстаницкий жил в деревянном доме на Пяти Углах, был учеником 18-й школы, вместе с друзьями строил первый мурманский стадион, открытый в 1937 году, работал литсотрудником молодежной газеты и писал стихи.
Мурманск, город мой широкоплечий,
Грудью дамб улегся на залив.
День ушел. У окон бродит вечер,
У причалов сердится прилив...
Он был поэтом по призванию, воздушным стрелком на бомбардировщике после окончания летной школы - по необходимости. Недолгой оказалась его жизнь. Он погиб летом 1942-го. Ему исполнился тогда всего двадцать один год - как и Анатолию Бредову. Но живет память о Саше в сердцах мурманчан, живут его поэтические строки, положенные на музыку...
Разбегитесь, ветры, и несите шибко
В даль, что так синеет нам издалека,
Этот гимн несложный девичьей улыбке,
Что бодрит и греет сердце моряка...
На месте домов 69-го квартала - там, где сейчас улица Александра Подстаницкого,
в годы войны действовала зенитная батарея Пророкова. Отражая налеты вражеской
авиации, зенитчики - а это были в основном степенные пожилые люди - сбили
шестнадцать вражеских самолетов. Они защищали столь любимый Сашей Мурманск...
носит имя Бориса Феоктистовича Сафонова - летчика-североморца, дважды Героя
Советского Союза. Почти круглая площадь, где разворачиваются автобусы маршрута
№ 1, идущие в центр Мурманска, делит ее на две части. На улице - продовольственные
и промтоварные магазины, коммунально-бытовые предприятия, две школы - № 38
и № 40. На пересечении с улицей Нахимова - кафе «Якорь». Одна из школ - сороковая
- до войны называлась четырнадцатой. В ее классах на встречах с учащимися
бывали И. Д. Папанин, Э. Т. Кренкель, славные моряки - участники 812-дневного
дрейфа на «Седове».
Большинство жителей поселилось на улице после войны. От довоенной поры почти
никого не осталось. Старые бараки снесены, а их жильцы получили новые квартиры
в разных концах города. Хозяева маленьких двухквартирных домиков также сменялись
не однажды. Селятся здесь на время, ожидая переезда в благоустроенное жилье.
На том месте, где сейчас стоят каменные дома улицы, в тридцатых годах был
стык трех поселков: Берегового, Первого Плато и Второго Плато. С тыльной стороны
одного домика, выходящего на улицу Сафонова, все еще глядит проржавевшая надпись:
«Береговой поселок».
...Имя Бориса Феоктистовича Сафонова вот уже более тридцати лет служит синонимом
бесстрашия, отваги и летного мастерства. Многие называют его заполярным Чкаловым.
Не случайно друг Валерия Чкалова, ныне генерал-полковник авиации Г. Ф. Байдуков,
говоря о том, как испытывался новый самолет «И-16», на котором крылатый волжанин
трижды терпел аварии и все же «приручил» его, подчеркивал, что именно на этом
истребителе Борис Сафонов одерживал победы над фашистами в небе Заполярья
(«Неделя», 1974, № 5, стр. 13).
На третий день войны летчик-североморец Сафонов над сопками Кольского полуострова настиг вражеский «Хейнкель-111» и сбил его. Это был первый фашистский самолет, уничтоженный авиацией Северного флота в Великой Отечественной войне. Гитлеровцы скоро приметили воздушный почерк командира эскадрильи, и все чаще в небе звучали слова: «Ахтунг! Ахтунг! В воздухе - Сафон!» Было из-за чего тревожиться врагам. За первые три месяца боевых действий летчики Бориса Сафонова сбили сорок девять самолетов. Из них пятнадцать машин - сам командир. При этом сафоновская эскадрилья воевала без потерь. 16 сентября 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР капитану Сафонову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Тяжело приходилось авиаторам-североморцам в те дни: противник численно преобладал в воздухе. Советские летчики противопоставили ему мастерство, храбрость, мужество, высокую сознательность - и побеждали. В один из дней осени 1941 года семерка истребителей под командованием Бориса Сафонова вступила в бой с пятьюдесятью двумя самолетами врага. Десять из них были сбиты. Напуганные немцы сообщили командованию, что они «окружены советскими истребителями», и обратились в бегство.
Генерал авиации Штумпф, командующий гитлеровской воздушной армией в Норвегии, вынужден был отдать приказ: «Истребителям избегать боя с советскими самолетами во всех случаях, когда на нашей стороне нет очевидного превосходства».
Борис Феоктистович Сафонов воспитал большой отряд Героев Советского союза. Возглавив Краснознаменный гвардейский истребительный полк он летал вместе с Захаром Сорокиным, Сергеем Коваленко. Летчики полка приняли на вооружение боевые афоризмы командира: «Не отрывайся в бою - за одиночкой охотится враг!», «Ищи противника в воздухе, обнаруживай его первым – внезапность удара решает успех боя».
Погиб Борис Сафонов 30 мая 1942 года. В тот день к нашим берегам приближался союзный конвой. На него обрушились свыше пятидесяти фашистских самолетов. Навстречу им вылетели три советских истребителя, ведомых Сафоновым. Разгорелся неравный бой. Сбиты четыре самолета противника. Вот Сафонов сбивает еще одного. И вдруг его машина пошла вниз, стремительно теряя высоту. Еще секунда - и она упала в море. Волны сомкнулись, холодные бесстрастные...
Это был двести двадцать четвертый боевой вылет Сафонова, его тридцать четвертый воздушный бой. Двадцать пять самолетов врага сбил отважный летчик, дважды Герой Советского Союза.
В воспоминаниях тогдашнего командующего Северным флотом адмирала А. Г. Головко
читаем: « Вообще о Сафонове уже много написано. Думаю, что будет написано
еще больше. Он заслуживает этого. Своими подвигами он прославил не только
авиацию Северного флота, но и всех наших морских летчиков. Главная же его
заслуга в том, что он успел подготовить к воспитанию большое число своих преемников
– сафоновцев, которые продолжают его героические дела.
19 августа 1945 года в Североморске был открыт памятник замечательному летчику
Северного флота (скульптор - лауреат Ленинской премии Л. Е. Кербель), а в
Росте появилась улица его имени.
, там, где рельсовые пути пересекают проспект Героев-североморцев, пролегла еще одна новая улица - имени Алексея Хлобыстова. Возникла она совсем недавно.
Герой Советского Союза Алексей Степанович Хлобыстов в годы войны защищал мурманское небо. На второй неделе боев он уничтожил первый «юнкерс». Каждый вылет - а тем более бой - был серьезной проверкой волевых и физических сил молодого пилота. Осенью 1941 года Хлобыстов сбил четвертый самолет врага, но и сам был вынужден сесть на верхушки сосен. Весь в ранах и ссадинах, с помятой грудной клеткой, лежал он месяц в госпитале, тоскуя по небу. Затем получил новую машину - и вновь вылеты на разведку, на штурмовку, вновь бои.
Однажды в районе поселка Рестикент наша группа из шести самолетов встретила двадцать восемь «мессершмиттов», шедших к Мурманску. Алексей Хлобыстов и его товарищи вступили в неравный бой. Сбит один вражеский самолет, задымил второй. В пылу боя, не желая упускать гитлеровца невредимым, Хлобыстов рубанул левой плоскостью по хвосту «мессершмитта», и тот, как бы споткнувшись, пошел вниз и врезался в сопку.
Атакуя после этого противника, Хлобыстов вместе с друзьями сбил еще один самолет. В самый критический момент боя, когда к немцам подошла подмога и в сражение вступила вторая группа боевых машин врага, Хлобыстов сошелся в лобовой атаке с двумя «мессершмиттами», которые попытались взять его в клещи, и вторично в этом бою применил таран, ударив самолет врага правой плоскостью. Как удалось ему сесть на своей поврежденной машине, он и сам не понимал. Товарищи шутили: «Алексей родился в сорочке». Но дело было в другом - в этом бою погиб его друг и командир Алексей Павлович Поздняков, и ненависть к врагу служила летчику источником силы.
К тому времени, когда зимой 1942/43 года летчик-истребитель Хлобыстов совершил третий таран в воздушном бою (редчайший случай в истории военных действий), на его счету было уже около тридцати самолетов.
На третий таран он шел раненым в руку и ногу, но выбросился на парашюте только после того, как сбил вражеского аса. Недаром командир полка говорил о летчике: «У него такой характер: он вообще не может видеть, когда от него уходит живой враг».
Алексей Степанович Хлобыстов погиб 13 декабря 1943 года. Ему исполнилось двадцать пять лет... ул. Гаджиева.
